[Swarda]

-- Равновесие, -- произнес вдруг громкий хриплый голос. -- Я вам уже говорил это, Мак. Вы не захотели меня понять...

Непонятно было, откуда идет голос. Все сидели, скорбно потупившись. Только птица на плече Колдуна топталась, открывая и закрывая желтый клюв. Сам Колдун сидел неподвижно, закрыв глаза и сжав тонкие губы.

-- Но теперь, надеюсь, вы поняли, -- продолжала вроде бы птица. -- Вы хотите нарушить это равновесие. Что ж, это возможно, это в ваших силах. Но спрашивается -- зачем? Кто-нибудь просит вас об этом? Вы видите, что нет. Тогда что же вами движет?

Птица нахохлилась и засунула голову под крыло, а голос все звучал, и тогда Гай понял, что говорит сам Колдун, не разжимая губ, не двигая ни одним мускулом лица. Это было очень страшно, и не только Гаю, но и всем собравшимся, даже принцугерцогу. Один лишь Максим смотрел на Колдуна хмуро и с какимто дерзким вызовом.

-- Нетерпение потревоженной совести, -- провозгласил Колдун. -- Ваша совесть избалована постоянным вниманием, она принимается стонать при малейшем неудобстве, и разум ваш почтительно склоняется перед нею, вместо того, чтобы прикрикнуть на нее и поставить ее на место. Ваша совесть возмущена существующим порядком вещей, и ваш разум послушно и поспешно ищет пути изменения этого порядка. Но у порядка есть свои законы. Эти законы возникают из стремлений огромных человеческих масс, и меняться они могут только при изменении этих стремлений... Итак, с одной стороны -- стремления человеческих масс, с другой -- ваша совесть, воплощение ваших стремлений. Ваша совесть подвигает вас на изменение порядка вещей, то есть на нарушение законов этого порядка, определяемых стремлениями масс, то есть на именение стремлений масс по образу и подобию ваших стремлений. Это смешно и антиисторично.

Ваш затуманенный и оглушенный совестью разум утратил способность отличать реальное благо масс от воображаемого, продиктованного вашей совестью. А разум нужно держать в чистоте. Не хотите, не можете -- что ж, тем хуже для вас. И не только для вас. Вы скажете, что в том мире, откуда вы пришли, люди не могут жить с нечистой совестью. Что ж, перестаньте жить. Это тоже неплохой выход -- и для вас, и для других.

Колдун замолчал, и все головы повернулись к Максиму. Гай не вполне уразумел, о чем тут шла речь. По-видимому, это было продолжение какого-то давнего спора. И еще ясно было, что Колдун считает Максима умным, но капризным человеком, действующим скорее по прихоти, чем по необходимости. Это было обидно. Максим был, конечно, странной личностью, но себя он не щадил и всегда всем хотел добра -- не по капризу какому-нибудь, а по самому глубокому убеждению. Конечно, сорок миллионов людей, одурачченных излучением никаких перемен не хотели, но ведь они были одурачены, это было несправедливо...

-- Не могу с вами согласиться, -- холодно сказал Максим. -- Совесть своей болью ставит задачи, разум -- выполняет. Совесть задает идеалы, разум ищет к ним дороги. Это и есть функция разума - искать дороги. Без совести разум работает только на себя, то есть -- вхолостую. Что же касается противоречия моих стремлений стремлениям масс... Существует определенный идеал: человек должен быть свободен духовно и физически. В этом мире массы еще не осознают этого идеала, и дорога к нему тяжелая. Но когда-то нужно начинать. И я намерен начать сейчас.

-- Верно, -- с неожиданной легкостью согласился колдун. -- Совесть действительно задает идеалы. Но идеалы потому так и называются, что находятся в разительном несоответствии с действительностью. Я ведь только это и хочу сказать, только это и повторяю: не следует няньчиться со своей совестью, надо почаще подставлять ее пыльному сквознячку новой действительности и не бояться появления на ней пятнышек и грубой корочки... Впрочем, вы это и сами понимаете. Вы просто еще не научились называть вещи своими именами. Но вы и этому научитесь. Вот ваша совесть провозгласила задачу: свергнуть тиранию Неизвестных Отцов. Разум прикинул, что к чему, и подал совет: поскольку тиранию изнутри взорвать невозможно, ударим по ней снаружи, бросим на нее варваров... Пусть лесовики будут растоптаны, пусть русло Голубой Змеи запрудится трупами, пусть начнется большая война, которая, быть может, приведет к свержению тиранов -- все ради благородного идеала.
Ну что ж, сказала совесть, поморщившись, придется мне немножко огрубеть ради великого дела...

(с)"Обитаемый Остров"